Ключевые слова: игра, свободное время, риски и потребности современных детей

1. Выход за пределы обсуждения очевидных вопросов

Без преувеличения каждый день мы сталкиваемся с доводами ведущих специалистов по вопросам воспитания детей, которые высокопарно заявляют о том, что «игра положительно влияет на развитие детей» и что «детям должны быть предоставлены все возможности для такого развития», как будто бы это открытие века. Игра, безусловно, имеет важное значение. Мальчики и девочки, конечно же, должны много играть. Это кажется несколько странным тем, кто активно и долго работает с детьми, потому что они слышат подобные фразы каждый день. Слышали такое и в прошлом. Эти люди, наверняка, чувствуют, что несмотря на такие повторяемые из раза в раз заявления, дети играют все меньше и меньше, если не учитывать компьютерные игры в домашних условиях, и возможности для игр уменьшаются или, по крайне мере, не увеличиваются.

Весьма показательным в данном случае является исследование по вопросам общественной безопасности, проводившееся в 2018 году в Торонто, Канада, городе с крайне развитой инфраструктурой. Более половины людей считают город опасным как для велосипедистов (как правило, это молодые люди, канадцы более старшего возраста могут водить автомобили с 16 лет), так и для пешеходов. Едва ли можно найти детей, которые хотели бы играть вне дома [1].

Результаты опроса общественного мнения по Гэллапу в США в 2017 году также подтверждают подобные выводы. Они показывают резкое сокращение времени, которое отводится мальчикам и девочкам на такой вид игры, когда сами бы дети определяли, как именно им играть, и это несмотря на неоспоримые доказательства того, что именно такой подход приносит им огромную радость, благотворно влияет на их самочувствие и развитие [2].

Причин такого снижения игровой активности может быть огромное множество. Одним из главных виновников, вероятно, является образовательное учреждение. Министерства образования, возглавляемые мощными международными структурами, например, Всемирным банком, продолжают подталкивать детей к получению знаний уже на самых ранних этапах их жизни. Обучение они понимают исключительно как достижение определенных результатов в учебной деятельности. Такой подход весьма известен: без учета обычных «уроков творчества», включенных в стандартное расписание большинства детских садов, основным упором действующих программ развития детей дошкольного возраста является приобщение маленьких мальчиков и девочек к знаниям, чтобы они могли достигать хороших результатов в начальной школе, затем в средней школе и т.д. Конечная цель такой методики заключается в том, чтобы сделать из них профпригодных и трудоспособных граждан. Такую цель можно понять и оправдать, но она крайне узка. В Нью-Йорке были отменены традиционно устраиваемые в конце каждого года праздники с песнями и танцами, так как учителя посчитали, что требуется больше времени на «подготовку дошкольников к колледжу и профессиональной деятельности» и создание условий для обучения их «воспитанников»; они ощущали давление, поскольку полагали, что их работу будут оценивать в зависимости от того, какой балл получат дети на экзамене, и чувствовали, что необходимо готовить детей к «колледжу и профессиональной деятельности».[5]

Преподаватель Фарид Абу Гош сожалеет по поводу того, что родители на западном берегу реки Иордан в Палестине отправляют своих трехлетних детей в школу не для того, чтобы они играли, а для того, чтобы они учились.[6] Если мы говорим о городах с весьма развитой инфраструктурой, то до определенной степени можно смягчить последствия такого подхода путем создания дружественной детям среды. Но в бедных районах учебные помещения будут превращены в скучные и неприветливые классные комнаты.

Вместе с тем образовательные учреждения и поддерживающие их организации продолжают настойчиво утверждать, что игра должна содействовать реализации более важной задачи: достижение положительных результатов в обучении. Так, основной программой, реализуемой крайне авторитетным Фондом Лего (принадлежит Группе «Лего»; да и в какой семье не было конструктора «Лего»?), является «Обучение в игровой форме» — компания продвигает эту идею по всему миру. Благородная цель, но в процессе ее достижения в жертву может быть принесена сама суть игры как что-то крайне ценное и радостное для детей.[7]

Едва ли можно найти какие-то национальные правительства и негосударственные организации, которые бы не хотели, чтобы школу посещало как можно большее количество детей младшего возраста. В настоящее время такая цель достигается, главным образом, за счет снижения возраста приема детей в начальную школу. Возраст детей большинства европейских начальных школ сегодня составляет четыре-пять лет, в то время как еще несколько десятилетий назад в школы принимались дети шести-семи лет. Менее развитые страны поступают аналогичным образом. Так, в начальных школах Турции, в которые традиционно принимались дети в возрасте семи лет, сегодня могут учиться дети пяти-шести лет [8], в то время как в Зимбабве все начальные школы сегодня обязаны принимать детей в возрасте пяти лет. [9] Несомненно, что такие школы, как и школы во многих странах Западной Европы, будут принимать детей более раннего возраста.

Проблема, связанная с этой тенденцией, заключается в той монопольной позиции, которую занимают министерства образования по отношению к жизням мальчиков и девочек. Хочется знать, в какой степени другие министерства, особенно в сфере здравоохранения, социального обеспечения, культуры и защиты, сегодня соблюдают «законные интересы ребенка». Кажется, что эти интересы отошли на второй план.

Россия — одна из немногих стран, которые не поддерживают этот тренд, проводя четкие разграничения между детским садом и начальной школой (возраст приема в школы не снижается) и, что немаловажно, создавая вокруг детей богатую и разноликую в культурном отношении среду.

Вдохновленные опытом России, в нашей статье «Развитие детей дошкольного возраста в культурной среде» мы приводим доводы против «школофикации» детства, которая, как мы полагаем, препятствует благополучному и здоровому развитию детей. Идея «развития детей дошкольного возраста в культурной среде» также расширяет традиционное определение «игры», включая в это понятие прогулки на природе, бесконтактные виды спорта, заботу о животных, совместное приготовление и прием пищи, садоводство, совместные занятия музыкой и другой творческой деятельностью. Исследование также предоставляет достаточно убедительные данные о том, что такое развитие детей дошкольного возраста в культурной среде благоприятно влияет на все сферы жизни детей, включая образование.

Для опроса мнения обычных людей мы попросили группы детей в возрасте 10-12 лет, подростков и молодых людей в возрасте 16-22 года, а также взрослых старше 30 лет из 18 стран мира выбрать одно из двух утверждений: «развитие и обучение детей в детском саду должно осуществляться через игры, общение с природой, пение, изобразительное искусство, танцы и рисование» или «детский сад должен обучать детей чтению, письму и математике».
Результаты опроса представлены в таблице 1.

Таблица 1: Коллективные ответы групп детей, молодежи и взрослых из 18 стран.

Ответы на вопрос: «Развитие и обучение детей в детском саду должно осуществляться через игры, общение с природой, пение, изобразительное искусство, танцы и рисование?» или «Детский сад должен обучать детей чтению, письму и математике?»

Практически все опрошенные поддерживают игровую форму обучения, однако есть и исключения, в частности, респонденты из Ирака и молодежь из Южной Африки. Ответы первой группы можно объяснить тем фактом, что все участники этой группы жили в лагерях беженцев, в то время как опрошенные из Южной Африки жили в основном в обветшалых городках. Сложнее оценить равнодушную позицию Канады, которая может быть связана с установленными престижными университетами страны балльными критериями приема и высокой конкуренцией.[10]

2. Безопасные места для отдыха девочек-подростков без надзора со стороны взрослых. Школа

Когда говорят о детских играх, обычно речь идет о маленьких мальчиках и девочках. Так, советник Патрин Ватанатада активно продвигает инициативу Urban95, пытаясь убедить местные власти и жителей в необходимости проектирования городов и управления городами с позиции детей ростом не более 95 см: «их самых маленьких детей». Несомненно, когда мы говорим об играх, мы держим в уме именно таких детей.

Историк Йохан Хёйзинга в своей книге «Человек играющий» подчеркивает то, что интерес к игре и способность играть имеет важное значение не только для детей, но и человека как такового. Показательно то, что историк перечисляет пять критериев, которые, по его мнению, важны в вопросе игр: свобода, выражение свободы; игра — это вид деятельности, который отличается от обычной или реальной жизни; игре отводится специальное место и время; упорядоченность; игра не преследует финансовые интересы. [13] Первая и последняя характеристики, по всей видимости, требуют повторения. Следуя примеру Хёйзинга, музыкант, журналист и политический деятель Пэт Кейн приводит убедительный довод в отношении полезных свойств игры для людей всех возрастов, наций и рас. Он утверждает, что деятельность в мире бизнеса, искусства и политики, по сути, носит игровой характер. Игра должна проникать в этические нормы жизни или, как он говорит, люди должны «разбираться во всех формах игр, в которые играет человек». [14]

Что в основном, если не полностью, игнорируется во время дискуссий и на практике, так это потребности и желания девочек-подростков. Да, многие из них еще дети, и не только потому, что они отнесены к этой категории в соответствии с Конвенцией ООН о правах ребенка. Эта категория молодежи не хотела бы, чтобы то, чем они занимаются, рассматривали как «игру». Они «проводят время», но в конечном счете это сводится именно к ней. Девочкам практически во всем мире становится все более сложно проводить свободное время без постоянного присмотра их родителей или других опекунов мужского пола. Это особенно относится к девочкам-подросткам. Места для безопасной игры и отдыха без присмотра взрослых, которые нужны любому молодому человеку для свободного исследования, экспериментирования, общения, проявления себя в физическом плане, а также развития, находятся под угрозой в связи с урбанизацией. Более того, существуют реальные и ощутимые угрозы со стороны людей, которые могут нанести вред. Девочками все сложнее и сложнее найти место для безопасного отдыха без присмотра взрослых.

Такая ситуация особенно характерна для стран, в которых наблюдается четкая гендерная сегрегация, будь то на основе религии, социального класса, традиционных ценностей или иных факторов, и в которых мальчикам уделяется больше внимания, чем девочкам. Это катастрофическая ситуация, так как девочки вынуждены следовать предписаниям социума, которые могут идти вразрез с их собственными позициями в отношении будущего. Многие из них оказываются взаперти под крышами домов или на обнесенных забором территориях, на которых они слоняются без дела, зачастую с безразличием ожидая замужества. Кроме того, в типичных современных и постмодернистских сообществах усиливается тенденция «закрыть» девочку дома и ограничить ее возможности для игры, спорта или досуга. И все это под пристальным надзором взрослых. Обнесенные оградой сообщества (не только элитные) сегодня становятся нормой. Девушки вынуждены перемещаться до места назначения и обратно в сопровождении родителей, членов семей мужского пола или наемных работников.

Современные технологии GPS только способствуют упрочнению такой тенденции ограничения свободы и в еще большей степени подвергают риску здоровое и всестороннее развитие подростков. Несмотря на отсутствие достаточного документального подтверждения негативных последствий непрерывного контроля и ограничений, все доказательства указывают на одно. Такая ситуация также влияет на выполнение подростками обязанностей в их взрослой жизни.

Как такая ситуация влияет на позиции не только подростков, но и общества в целом в отношении гендерных вопросов, например, индивидуальности, равенства и самооутверждения? Как школьная программа может решить такие вопросы? Каковы масштабные последствия в отношении воспитания понимающей успешной молодежи и более продвинутого общества? В этом контексте весьма актуальны вопросы подростковой беременности, отказа от посещения школы и суицида.

Любопытно отметить, что согласно результатам исследований девочки, находящиеся без пристального надзора взрослых, меньше занимались формализованной структурированной деятельностью и не сразу приступали к выполнению домашней работы, но с большей вероятностью были более активны в физическом плане, чем девочки, содержавшиеся под присмотром. [15] Психолог Питер Грей в своей книге «Свобода обучения» предоставляет множество доказательств того, что у детей, играющих только в присутствии своих родителей, на более поздних этапах их жизни наблюдаются серьезные психические и поведенческие расстройства.[16] Вероятно, такие проблемы могут возникать не только у детей, но и у девочек и молодых девушек, постоянно проводящих свое свободное время в присутствии взрослых. Пришло время назвать вещи своими временами: это нарушение прав молодых девушек.

3. Охват новых аудиторий

Весьма вероятно, что этот текст и все остальные материалы к данному Справочнику читают или пишут только педагоги, воспитатели или люди, имеющие профессиональную заинтересованность в жизни детей. И автор настоящей статьи не исключение. В конференциях на тему образования обычно участвуют те же люди. Если не считать приглашенного на мероприятие обязательного докладчика-провокатора, основная цель мероприятия — это в основном мотивация и создание положительных настроений для всех, и, что более важно, непосредственное общение и выстраивание новых сетей контактов. Эти результаты не следует преуменьшать, так как они крайне важны для поддержания жизненно необходимых систем и деятельности людей, являющихся частью таких систем и сильно любящих воспитываемых ими детей и подростков. Однако они также склонны повторять и реализовывать уже устоявшиеся идеи. Проигрывается все та же музыкальная композиция, но в лучшем случае, используются другие инструменты. Иногда кажется, что ты говоришь со своим отражением в зеркале. Необходимые изменения, не говоря уже об инновациях, происходят крайне медленно. Это совершенно точно должно быть затронуто в обсуждениях важности игры не только для детей, но и для всех людей вообще.

Один из выходов из такого положения — это покинуть свою «раковину» и выйти на новые нетрадиционные аудитории: почему бы не поговорить о многочисленных преимуществах игры с полицейскими, градостроителями, владельцами магазинов, строителями, водителями такси, социальными работниками, архитекторами, фермерами, медийщиками, представителями духовенства... людьми? Все они когда-то были детьми, и многие из них играли. Они, как и многие другие, будучи членами семей и их соседями, создают сообщества и общества и несомненно могут сказать много важного о роли игры. Многое из того, что является среди педагогов общеизвестной истиной или утвержденной практикой, может быть интересным и принципиально новым для них и даже приветствоваться ими. И, конечно же, они могут внести новые идеи. Однако они также живут в своих «раковинах» или бункерах и, возможно, еще не готовы покинуть их и выстраивать отношения с людьми за их пределами. Однако, когда это случается и люди с разных районов собираются вместе и, что немаловажно, когда они могут посмотреть на вещи с позиций других людей [в идеале в игровой форме], то иногда, как показывает анализ успешных историй о том, как совместными усилиями можно создать условия для игр, чудо происходит. Один из великого множества недавних примеров: занимающийся расследованиями журналист Томас Фридман пишет о восстановлении заброшенного города Ланкастера, штат Пенсильвания, США, и создании в нем благоприятных для игр условий собравшимися вместе местными сообществами, бизнес-лидерами, педагогами, меценатами и представителями местных органов власти. Фридман говорит о том, что аналогичная инициативам на макроуровне изобретательность может наблюдаться и на уровне кварталов или даже улиц. [17] Примером этого стала работа нескольких молодых специалистов, обладающих различными знаниями в вопросах развития детей, которые по приглашению посетили одну неприглядную, совершенно бесперспективную, мрачную и грязную улицу Анкары с тем, чтобы разработать предложения по реконструкции этой улицы, чтобы «детям было приятно там находиться». На разработку таких предложений им предоставили всего двадцать минут. Результаты были столь впечатляющими, реальными и доступными, что муниципалитет Анкары выразил заинтересованность в том, чтобы реализовать такие предложения. [18]

Автор: Нико ван Уденховен — доктор психологии, сооснователь и ведущий сотрудник организации «Международные инициативы в области развития детей», МИОРД, Лейден, Нидерланды,
e-mail: nico.vanoudenhoven@gmail.com